С осени прошлого года жизнь московских проектировщиков школ здорово усложнилась: Москомархитектура стала строже оценивать облик зданий, чаще возвращать альбомы с архитектурно-градостроительными решениями на доработку. Конструкции, фасады детских садов и школ стали «видимыми» и значимыми для города. Требования, которые власти сегодня предъявляют к архитектуре социальных объектов, мы обсудили с главным архитектором города Москвы Сергеем Кузнецовым.
— В чем специфика архитектурного облика школы или детского сада в сравнении с другими зданиями (офисный центр, поликлиника, жилой дом)?
Я верю, что дети отлично распознают хорошую архитектуру. Если школьники идут на балет «Щелкунчик» в Большой театр, им же не нужно, чтобы он выглядел как-то по-детски — величественное здание производит на них впечатление и без каких-либо дополнительных декоративных ухищрений. Но через выдающуюся архитектуру мы развиваем хороший вкус, эстетическое чутье и у взрослых, и у детей. Поэтому школы, может быть даже более, чем другие здания, должны оказаться в авангарде знаковой архитектуры.
Но мой тезис не исключает важности функциональной идентичности. Глядя на учебное здание, мы должны распознать в нем школу, а не офис или трансформаторную подстанцию. Школа, безусловно, имеет специфичный, так скажем, «морфотип». Это строение, как правило, ниже окружающей застройки, с широким пятном посадки, с большой территорией. Такое здание может быть смелее в своем облике, на уровне хорошего арт-объекта. Именно эти признаки, а не какой-то типовой проект, и определяют его функциональную «образовательную» идентичность.
— Приведите, пожалуйста, пару примеров качественной школьной архитектуры в Москве?
— Школа «Новый взгляд» в Хамовниках авторства компании UNK. Очень классная архитектура в более чем достойном окружении выдающейся жилой застройки. Или школа «Летово», созданная в партнерстве голландской компании Atelier Pro и российского бюро Atrium. Да, это пока частные школы. Но уверен, что в ближайшее время и городские школы подтянутся к этому уровню архитектуры.
Фото: 1-3. Школа «Летово»; 4–6. Школа «Новый взгляд»
— Чаще всего школы находятся внутри жилых дворов, не на красной линии. Может быть, этот факт позволяет пойти на компромисс в части амбициозности архитектурного облика здания?
— Центр жилого квартала — это не задворки. Школа, стоящая в ядре района, часто определяет облик окружающих ее улиц. Поэтому расположение школы в глубине жилой застройки не отменяет необходимости сильной, привлекательной архитектуры. В Москве достаточно много примеров, когда школа стоит по красной линии и задает тональность всего городского окружения. Например, школа №57 в Малом Знаменском переулке. Выдающееся здание было построено в 1912 году для Реального училища Карла Мазинга, и сейчас в нем расположилась не менее выдающаяся школа.
Но я понимаю «второе дно» вашего вопроса. Школы часто строятся на средства девелопера, это дотационные объекты, не предполагающие окупаемости, поэтому проекты должны быть экономически рациональны. Да, все так — но не в ущерб архитектуре. У мэра города, Сергея Семёновича Собянина, есть большое личное желание создавать уникальные по своей архитектуре школы. Эта воля руководителя и его команды — она внерыночная. И нет сомнений, что поручения мэра будут выполняться. У города достаточно аргументации для застройщиков, чтобы реализовать новую систему ценностей в части социальных объектов. У нас есть доводы, чтобы инициировать архитектурные конкурсы, привлечь к проектированию социальных объектов сильнейших архитекторов страны.
— Есть представление, что школа проектируется, в первую очередь, вокруг технологии. Архитектура лишь упаковывает образовательный смысл. Поэтому все проекты, отталкивающиеся от архитектурного жеста, от выразительного образа избыточны, недостаточно пригодны для утилитарной, функциональной школьной начинки. Насколько это утверждение справедливо, с вашей точки зрения?
— Есть здания, которые проектируются вокруг технологической схемы, и архитектура натягивается на нее, как перчатка. Дом культуры имени Русакова, в прошлом рабочий клуб, так был построен – но это не мешает ему быть признанным архитектурным шедевром и входить в международные перечни лучших построек ХХ века.
Дом культуры имени Русакова. Фото: Денис Есаков
Любая функция, не только школьная, проектируется, конечно, через поиск композиции, специфичного объема пространства. И потом уже из нее как результат получается некий фасад, который, конечно, тоже доводится, дорабатывается, досочиняется. Поэтому опрометчиво пытаться украсить примитивный школьный дом увлекательным фасадом. «Пространство, а не камень — материал архитектуры», — сказал Николай Ладовский, выдающийся мастер, идеолог рационалистического течения в советской архитектуре. У талантливого проектировщика всегда достаточно инструментов, чтобы реализовать технологическую схему не в ущерб выразительности здания.
— Департамент образования и науки города Москвы разработал стандарт «Московская школа», единые требования к зонированию, наружной и внутренней отделке социальных объектов. Эти требования стали обязательными для всех проектировщиков «социалки». Как вы относитесь к появлению этого документа?
— Я считаю, что этот стандарт полезен для отрасли. Он задает планку, ниже которой школьный проект опуститься не может. Это минимально допустимый уровень качества здания. Но это не означает, что нельзя оттолкнуться от этой планки и сделать что-то лучше, насыщеннее.
Март 2025
Читайте далее:
