Кажется, что лабораторные классы – самый настоящий лакмус, позволяющий увидеть те изменения, что происходят не только в образовании, но и в науке. Как меняются эти пространства?
Да, последние несколько лет заставили нас радикально пересмотреть свои подходы. Во-первых, школьные лаборатории стали на порядок более профессиональными. Теперь оборудование используется не только для обучения, но и еще полноценной «взрослой» исследовательской деятельности. Исключительно демонстрационная инфраструктура ушла в прошлое. Ее место заняли рабочие места, позволяющие развернуть микробиологические, цитологические исследования, эксперименты в области молекулярной физики и прочее.
Удивительно, но дети оказываются вполне себе компетентными в области практического эксперимента. Это заставляет нас в компании Waldner расширить объем доступных инженерных коммуникаций в школе: не только сила и слабые токи, но и вытяжка, сжатый воздух, газ, вакуум.
Во-вторых, мы наблюдаем разворот в области экологического мышления – школьники больше уделяют внимание сохранению биоразнообразия, климатическим аспектам; растет внимание не только к виртуальному – но и к физическому миру. В школьных лабораториях вновь появились животные, насекомые, рыбы, за которыми дети наблюдают. Помимо интеллектуального развития, это еще и способ развить привязанность и заботу, понять ту среду, в которой существует планета. Это заставляет нас думать об оборудовании, материалах, которые можно использовать в экспедициях, не только внутри чистого здания.
В-третьих, сильно выросла скорость изменений. Если раньше мы проектировали и строили лабораторию на века, то сейчас даже представить себе не можем, какие потребности возникнут через год или два. Поэтому ищем способы гибкого монтажа инфраструктуры, позволяющей молниеносно и практически полностью перестраивать технологию пространства без дополнительных инвестиций. Получить доступ к воде, сжатому воздуху не из каких-то определённых точек в пространстве, а везде, в любом месте. Не заточить лабораторию под узкую специальность «здесь изучаем оптику», а добавить универсальности, позволяющей развернуть любой тип научной активности в помещении. Это очень сложная и интеллектуально емкая задача.
Есть ли, с вашей точки зрения, что-то особенное в развитии российских школьных проектов?
Да. Российские проекты, в которых мы приняли участие (Хорошкола, Сириус, Новая школа, WunderPark, Инженерный корпус 548 школы в Совхозе им. Ленина) – чрезвычайно амбициозны. По сравнению с европейскими школьными лабораториями – это уже научного уровня проекты. К тому же, это обжитые пространства. В нашей практике бывало, что школа заказывала сложное оборудование, однако ей не хватало компетенций грамотно им воспользоваться. В России же нет такой беды. Мы часто заглядываем в «Новую школу» и каждый раз даемся диву, как изобретательно и мощно реализуется содержание, образовательный контент в лабораториях. Они полны детей, движения, увлеченных педагогов, им никакие ограничения не страшны. Это потрясающий опыт!
Еще одно важное отличие – в России создаются пространства-лабы, позволяющие использовать лабораторную инфраструктуру не только «своим» школьникам, но и другим детям со всей страны. На меня огромное впечатление произвел проект Малой Академии наук в Якутии, создающей на своей базе федеральный палеонтологический центр. Или образовательный центр «Сириус», через лаборатории которого ежегодно проходят сотни одаренных, талантливых школьников. Или школа «Точка будущего» в Иркутске, которая на просторах Сибири выглядит как инопланетный корабль. Я знаю несколько таких проектов и восхищаюсь смелостью и их интеллектуальной щедростью.
Мы видим в России школьный «архитектурный взрыв», если так можно выразиться. Вдруг появились несколько очень эффективных, умных школьных зданий. Не просто красивых, а инженерно и технологически насыщенных. Эта практика хорошо известна в Скандинавии, Финляндии – но не в остальном мире. И вдруг Россия заявляет о себе весьма громко и внятно, и даже уже задает тренды.
Нас очень вдохновляют эти процессы. Мы благодарны за амбициозные задачи, которые ставят перед нами российские школы. Уверен, что в ближайшие пять лет нам вместе будет, чем удивить мир.
