Школа-завод
Формально спроектировать школу за государственные деньги можно, победив в электронных торгах, в Москве их проводит тендерный комитет городского департамента по ценовой политике, заказчиком выступает департамент строительства, а технологическое задание выдает и утверждает департамент образования. «Никто не ограничивает архитектурные бюро в участии в этих торгах, но в итоге, как правило, заказы достаются бывшим проектным институтам или компаниям, которые сотрудничают с администрациями муниципалитетов годами», – говорит директор Архитектурного бюро Асадова Андрей Асадов.
По информации пресс-службы Департамента строительства Москвы, основные проектировщики, с которыми работает город – это Московский научно-исследовательский и проектный институт типологии, экспериментального проектирования, компания «Зеленоградпроект» и бюро «Проект-реализация».
В портфолио бюро Асадова – проект с возможностью повторного применения для муниципальной школы на 275 мест в Домодедово, сделанный совместно с фирмой «Академпроект». «Мы давно работаем с этой компанией, а они – с администрацией Домодедово, – пояснил Андрей Асадов. – «Академпроект» был генпроектировщиком этой школы, нас позвали разработать архитектурные решения». По словам Асадова, в задачу его бюро входило создать максимально эффективные планировки на минимальных площадях: «разместить столько-то классов, спортивный и актовый зал, столовую – и на это потратить как можно меньше квадратных метров, – поясняет он. – Все ужимали до предела, но это не помешало создать интересный, нестандартный проект».
Однако, как выявили исследования, которые КБ Стрелка провела совместно с Минстроем России и ДОМ.РФ, основная масса государственных школ в России создается по типовым проектам с незначительными изменениями, перекочевавшим в новое время из Советского союза. “Это школы-заводы, которые должны были обработать ребенка, как деталь, чтобы на выходе получился стандартизированный человек. Одинаковые коробки зданий, длинные коридоры и прямоугольные помещения с четко расписанными функциями, – строящиеся школы устаревают еще до ввода в эксплуатацию», – отмечает урбанист, старший консультант КБ Стрелка Розалия Тарновецкая.
Периодически госзаказчики не считают нужным тратиться на новые проекты, и берут типовые решения, максимум, разрабатывая дизайн фасадов, подтверждает Асадов. «Конечно, это лучше, чем прежние типовые серии, но архитектурного потенциала, даже в рамках сильно ограниченного бюджета, у школ гораздо больше», – считает он.
До последнего времени девелоперы, строящие социальные объекты в своих жилых комплексах, сотрудничали примерно с теми же архитектурными бюро, что и муниципалитеты. То, что получалось в итоге, строители в шутку называли «теремки», за разноцветные фасады, которыми традиционно украшают детские госучреждения. «Главным было, чтобы компания имела опыт строительства школ и детских садов, – рассказывает руководитель группы проектов ГК «А101» Юлия Чернец о прежних критериях выбора подрядчиков на проектирование школ и детских садов. – Обычно это были бюро, работавшие с городом. У них были неплохие компетенции, отличное понимание действующих нормативов и стандартов, но приоритетными параметрами оставались не концептуальные характеристики объекта, а сроки и бюджет».
Госшколы будущего
К 2025 году в России хотят создать почти 6,6 млн новых школьных мест, построив и реконструировав старые школы на 40 млрд рублей. Какие это будут здания? В профильной программе, которая называется «Содействие созданию в субъектах РФ новых мест в общеобразовательных организациях», есть ответ: «планируется строительство школ с использованием типовых проектов, предусматривающих соответствие архитектурных решений современным требованиям к организации образовательного процесса, возможность трансформации помещений, позволяющей использовать помещения для разных видов деятельности».
Правительственная «Российская газета», анонсируя запуск этой стройки в 2015 году, писала: «О массовом проектировании вспомнили не случайно. Оно поможет не только сэкономить, но еще и избежать лишней бумажной волокиты. По словам сотрудников градостроительных институтов, чтобы собрать согласования для одного объекта, нужно принести 22 тома бумаг. Для того чтобы начать проектирование, потребуется 30 разрешительных документов».
Главное – быстро и дешево
«Когда школу заказывают государственные власти, в первую очередь важны две вещи: сжатые сроки и низкая стоимость проектирования и строительства», – говорит Розалия Тарновецкая. Поэтому крупные архитекторы зачастую и не рвутся работать с государством. По словам Асадова, далеко не все бюро берутся за маленькие, но многодельные (по сравнению с жильем) проекты государственных школ или детских садов, поскольку заказ оплачивается исходя из площади создаваемого объекта.
В среднем, московская бюджетная школа стоит 1,1-1,3 млн на одного ребенка. Например, за школу на 550 мест бюджет готов отдать около 650 млн рублей, а за школу на 700 мест – около 850 млн по данным Адресной инвестиционной программы. 70-80% бюджета – это коробка здания и ее инженерная система. «Стоимость проектирования школы в России в структуре общих затрат на строительство и оснащение – мизерная: не более 3%, максимум 2500 рубм2», – говорит генеральный директор компании Martela Елена Аралова.
По словам Дмитрия Хорошевцева, главы технического отдела дирекции по объектам соцкультбыта в Московской области ГК «ПИК», доля проектирования в общей стоимости жилого комплекса примерно такая же, как в цене школы – 2-4%. Дороже всего проектирование офисов – это примерно 5% от капитальных затрат. Однако если площадь школы может быть порядка 10000 -20000 м2, то больше половины жилых комплексов той же ГК «ПИК» в Москве имеют площади свыше 100 000 м2. По данным Асадова, проекты школ и садов дороже жилья и офисов раза в полтора, при этом «10 тысяч квадратных метров садика стоит тех же усилий, что десятки тысяч метров жилья», – говорит архитектор.
ГК «ПИК» хочет довести себестоимость строительства школ в Московской области в среднем до 700 тыс. рублей за ученика, сказал Хорошевцев. «По внутренним стандартам ГК «А101», бюджет на создание школ и детских садов рассчитывается исходя из 1 млн рублей на одного ребенка, архитектурные работы – от 3 000 рублей за 1 кв. м», – говорит Чернец.
«3000 за «квадрат» – это прекрасная стоимость, многие архитекторы будут счастливы работать за такие деньги, однако пока к нам никто из девелоперов и не обращался. Да в этом случае и не в деньгах дело», – говорит Юрий Григорян. «Например, в Германии каждый объект с общественным финансированием (а школы и сады строятся на общественные средства и у нас), проходит процедуру архитектурного конкурса. Такого механизма по привлечению архитекторов – не важно, известных или не очень – к проектированию школ в России нет, – делает вывод он. -Этот выбор достаточно случаен: иногда какому-то проектному бюро почему-то заказывают школу».
Нормы как преграда
«В России жесткая, ригидная нормативная база по проектированию и строительству школ, часто неоднозначная в интерпретации, поэтому регулирующие структуры традиционно слишком усердствуют с запретительными мерами. Суеты и хлопот много – денег мало. Это отбивает желание многих архитекторов браться за работу со школами», – считает Елена Аралова. СанПин и ГОСТы едины и для государственных школ, и для частных, и соблюсти все нормы, построив при этом что-то оригинальное, – это целый квест.
Среди норм СаНПиН есть, например, рекомендации по цвету мебели в школах — она должна быть «цвета натурального дерева или светло-зеленого», а классные доски – «темно-зеленого или темно-коричневого цветов». Для окрашивания стен учебных помещений рекомендуется применять светлые тона желтого, бежевого, розового, зеленого и голубого цветов. «Однако мы придерживаемся собственной концепции дизайна, в которой присутствуют и яркие, насыщенные цвета. И ученикам и учителям это нравится», – говорит зам руководителя технической дирекции по объектам соцкультбыта в Московской области ГК “ПИК” Анна Букина.
Множество требований в СаНПиН не обязательные, а рекомендованные, но при строительстве государственных школ от них практически не отступают, отмечает Хорошевцев.
Например, в 2014 году городские власти отказались от земли под детский сад в Малом Ярославском переулке – участок не подходил по нормам. Тогда холдинг Школа Сотрудничества использовал землю под частный садик на 110 мест: проект разработало Бюро Асадова. «Весь участок был сплошным ограничением: его размер был равен необходимой нормативной прогулочной площади, а самому зданию места не было, – говорит Андрей Асадов. – Мы использовали весь потенциал участка, разместив часть прогулочных площадок на эксплуатируемой кровле, и сделав крыши обитаемыми. Если смотреть на участок сверху, то практически 100% его территории – прогулочная».
Почти все нормативные требования можно обходить – были бы желание, время и дополнительный бюджет, отмечает Дмитрий Хорошевцев. «Для этого есть так называемые СТУ – специальные технические условия, которые «драйвят» до 10% увеличения коста на инженерные системы и добавляют примерно месяцев семь работы: столько требуется на разработку и согласование СТУ», – поясняет он. Например, хочешь устроить в школе большой атриум (двусветное пространство), превышающий нормативный допуск в 5000 кубометров, – разработай комплекс мероприятий, включающий либо его остекление противопожарным стеклом, либо установку противопожарных штор, либо систему автоматического пожаротушения и дренажа, и согласуй этот комплекс мероприятий с Минстроем. Скорее всего, девелоперу придется заняться всеми тремя способами противопожарной защиты. СТУ разрабатываются комплексно на все отступления от норм, но нет гарантии, что компенсационные мероприятия из одного проекта Минстрой повторно согласует для другого: каждый кейс – сугубо индивидуальный, предупреждает “ПИК”.
Кроме чиновников из Департамента образования города, Минстроя и комитета по управлению муниципальным имуществом, право голоса насчет будущего облика школы есть и у ее директора. Если здание и его начинка не нравится, глава школы может не подписать акт приемки школы в дирекции Департамента образования, что затормозит передачу здания городу и увеличит срок, в течение которого девелопер будет оплачивать расходы на его эксплуатацию.
«Конечно, мы прилагаем все усилия, чтобы в итоге школа отвечала ожиданиям директора, но по некоторым вопросам дизайна и оснащения остаемся непреклонными», говорит Хорошевцев из ГК “ПИК”. «Директор может, например, не оценить «диванную» в помещении библиотеки, потому что «такая форма обучения образовательным процессом не предусмотрена», – приводит он пример традиционных претензий. «Чаще всего директора школ просят снять жалюзи, поскольку «на окнах внутри должен быть тюль с ламбрекеном, снаружи – тяжелая атласная ткань».
«Мне кажется, что хорошую, инновационную государственную школу в силу существующих типологических норм сделать просто невозможно, – говорит глава Sergey Skuratov Architects архитектор Сергей Скуратов. – Государству не нужны лишние расходы на строительство и эксплуатацию, поэтому оно не заинтересовано в появлении необычных проектов: такие школы выходят дороже. Здания с интересной, осмысленной архитектурой пробиваются, как ростки через треснувший бетон, и каждое появление – героическая история».
Не обременение, а актив
Сейчас на рынке школьного строительства наметилась революция. Образовательная инфраструктура, которая воспринималась застройщиками как обременение, навешанное городом, становится активом. «Образовательные пространства мы теперь рассматриваем как конкурентный продукт, повышающий статус жилых комплексов, – рассказывает Юлия Чернец. – Тот объем внимания, который уделяется проектам школ, не сопоставим с предыдущим опытом. Идеология архитектурного подхода теперь увязывается с образовательными программами».
«Нестандартный, качественный проект школы становится дополнительным фактором для продаж жилья, и коммерческие структуры понимают это», – считает архитектор Андрей Асадов.
Перелом произошел по нескольким причинам: во-первых, специалисты из российских строительных компаний, школ и чиновники от образования побывали в современных школах Европы, Юго-Восточной Азии и Армении, во-вторых, на локальном рынке, не только в Москве, но и в регионах, стали появляться проекты, кардинально отличающиеся от прежних школ: например, «Летово» в Новой Москве, инженерный корпус школы №548 в Совхозе имени Ленина. «Да, пока воплощение современных образовательных концепций можно увидеть только на примере школ, построенных на частные деньги, но это планка, к которой сейчас будут стремиться абсолютно все», – уверена Юлия Чернец.
Компании меняют подход к школьной архитектуре. Опыт разработки социальных объектов перестал быть единственным необходимым критерием для участия в тендерах А101, объясняет Чернец. Компании нужны проектировщики, специализирующиеся на архитектуре современной образовательной среды, у которых есть признанные профильным сообществом объекты, и как подтверждение этого – победа или номинация на премию за последние пять лет. «Мы не хотим пустующих актовых залов, лишних кабинетов типа аудирования, которые простаивают 90% времени, темных коридоров, – перечисляет Юлия Чернец. – Нам хочется больше функций и смысла в рекреациях, больше зон для общения и всяческого развития вне уроков».
«Основную задачу при проектировании и строительстве школ ГК ПИК видит не только и не столько в интересных фасадных решениях, и уж никак не в «игре в детство» с мультяшками на стенах, а в удобстве школы для конечных пользователей: учителей, детей и их родителей, в функциональности помещений, интеграции образовательной застройки в жилое пространство», – объясняет Анна Букина приоритеты ПИК.
В ГК ПИК решили создать собственные проекты образовательных пространств, отражающих главные ценности компании. «Изучив лучшие отечественные проекты, в том числе и типовые, мы решили нанять ведущее британское архитектурное бюро JMP, чтобы получить сплав международного и российского опыта», – говорит Анна Букина.
Большую часть 2017 года проектное бюро девелопера совместно с JMP разрабатывало модульную систему постройки школ и детских садов, которая позволяет применять один «язык» проектирования для разных объектов. «Для поддержания баланса «качество – цена» мы разрабатываем внутренние стандарты, а также типовые решения, вплоть до того, на какой высоте устанавливается розетка и светильник. В случаях, когда мы привлекаем не собственное бюро, а сторонних проектировщиков, новые стандарты передаются и им, и теперь проектные ошибки минимизированы», – поясняет Букина. «Мы хотим строить хорошие, но не эксклюзивные школы и не переплачивать за бренд приглашенного архитектора, и наш «ПИК-проект» справляется с этим, – резюмирует она. – При этом у нас есть авторские проекты, которые мы реализуем с известными мировыми архитекторами».
На недавних тендерах ГК «А101» победили российские бюро Асадова, «Арх сити» и Storaket Architectural Studio из Армении. «При этом технологическую концепцию школ и садов (что это будет за объект, как он будет функционировать, раскладку в плоскости помещений) мы заказываем у компании с финскими корнями Martela, – уточняет Юлия Чернец. – Сегодня в Финляндии одна из лучших систем образования в мире, и не в последнюю очередь потому, что там лучше других умеют обращаться с форматами свободного проектирования, они «не зажаты» рамками типовых проектов: квадраты, комнаты, коридоры. Российские бюро пока только начинают движение в этом направлении».
Как выбирают адаптора
Адаптером-главным проектировщиком школы «Летово» было выбрано российское бюро «Атриум». Они участвовали в доработке концепции голландского бюро, совместно с заказчиком и главным архитектором адаптировали проект под наше законодательство и по итогам работы создавали полный набор проектной документации.
«Нам не было важно, какой архитектурный визуальный опыт у компании-адаптера, насколько красивые школы они строили, как понимали функциональное назначение помещений, – рассказала Полина Мальцева, операционный директор школы “Летово”.
Международные конкуренты
На создание концепции школы–пансиона “Летово”, задуманную миллиардером Вадимом Мошковичем «лучшей в мире», был объявлен международный конкурс. Его организовало КБ «Стрелка» в 2014 году: участие приняли 200 российских и зарубежных конкурсанта. Победило голландское бюро Atelier Pro.
Конкурс на Летово был первым международным конкурсом на проектирование современной школы в России. После КБ Стрелка организовывало открытый архитектурный конкурс для «Умной школы», которая строится в Иркутске на деньги бизнесмена Альберта Авдоляна. Участие приняло 49 команд из 26 стран мира, а победило датское бюро CEBRA.
«В обоих конкурсах, которые проводила КБ Стрелка, основная задача заключалась в том, чтобы сделать яркие и функциональные проекты, которые зададут эталон школьной архитектуры в России, – поясняет Розалия Тарновецкая. – Второй задачей стало создание образовательной среды, которая поддерживала бы учебный процесс. К сожалению, у российских команд нет релевантного опыта в проектировании школ, так как российская система школьного строительства все еще работает по нормам советского образца».
Однако без российского участия в любом проекте не обойтись – всем иностранцам нужна местная архитектурная компания-адаптер. «Зарубежные архитекторы не могут знать во-первых, российских нормативов, а они существенно влияют на то, что можно реализовать, а во-вторых, реалий нашего строительного рынка: наличия на нем тех или иных материалов, их качества и цены – для этой работы и нужно нанимать адаптера», – рассказывает операционный директор «Летово» Полина Мальцева. Пользуясь неадаптированной концепцией, «простой российский инженер может, не задумываясь о специфике, начать прокладывать воздуховоды и шахты там, где должен быть просторный коридор, и вместо красивой визуализации из концепции получается «зигзаг удачи», – добавляет Анна Букина.
Иностранное участие обходится сильно дороже, и сложнее в организации, признают заказчики. Статусные зарубежные архитекторы дороже российских именитых раза в три, прикидывает Юлия Чернец. Но дело не только в этом. «В определенном смысле приходится платить дважды: вначале иностранцам – за концепцию, затем адаптерам, которые делают почти всю формальную работу по проекту, кроме креатива, присутствуя на всех встречах и брэйнстормах», – говорит Полина Мальцева. За это адаптеры берут почти столько же, сколько бы стоил готовый проект.
При этом сплошь и рядом в адаптированных проектах во всех типах недвижимости видны следы несогласованности архитектурных и инженерных решений, говорит Букина. Чтобы в процессе «адаптации» к российским нормам не превратить «космический корабль» от иностранцев в «лодку», заказчику стоит быть готовым отстаивать важные решения главного архитектора и вникать в суть нормативной базы, чтобы обсуждать альтернативы, предупреждает Мальцева. Результат стоит этих усилий, считает она: проекту «Летово» в 2016 году Москомархитектура присудила главную премию в категории объектов здравоохранения и образования.
Где же место российским звездам на этом рынке? «В строительстве школ большинство наших архитекторов пока не выдерживают конкуренции с западными», – говорит Розалия Тарновецкая из «Стрелки». Почему? 90% работ на архитектурном рынке России – это жилье, на нем и набивают руку наши хорошие и очень хорошие архитекторы, объясняет она. Известный российский архитектор стоит недешево. При этом, скорее всего, у него не будет компетенции в строительстве школ, поэтому те, кто готов заплатить выше среднего, предпочитают заказывать работу иностранным бюро и переплачивать за адапторов.[:en]
Нормы как преграда
«В России жесткая, ригидная нормативная база по проектированию и строительству школ, часто неоднозначная в интерпретации, поэтому регулирующие структуры традиционно слишком усердствуют с запретительными мерами. Суеты и хлопот много – денег мало. Это отбивает желание многих архитекторов браться за работу со школами», – считает Елена Аралова. СанПин и ГОСТы едины и для государственных школ, и для частных, и соблюсти все нормы, построив при этом что-то оригинальное, – это целый квест.
Среди норм СаНПиН есть, например, рекомендации по цвету мебели в школах — она должна быть «цвета натурального дерева или светло-зеленого», а классные доски – «темно-зеленого или темно-коричневого цветов». Для окрашивания стен учебных помещений рекомендуется применять светлые тона желтого, бежевого, розового, зеленого и голубого цветов. «Однако мы придерживаемся собственной концепции дизайна, в которой присутствуют и яркие, насыщенные цвета. И ученикам и учителям это нравится», – говорит зам руководителя технической дирекции по объектам соцкультбыта в Московской области ГК “ПИК” Анна Букина.
Множество требований в СаНПиН не обязательные, а рекомендованные, но при строительстве государственных школ от них практически не отступают, отмечает Хорошевцев.
Например, в 2014 году городские власти отказались от земли под детский сад в Малом Ярославском переулке – участок не подходил по нормам. Тогда холдинг Школа Сотрудничества использовал землю под частный садик на 110 мест: проект разработало Бюро Асадова. «Весь участок был сплошным ограничением: его размер был равен необходимой нормативной прогулочной площади, а самому зданию места не было, – говорит Андрей Асадов. – Мы использовали весь потенциал участка, разместив часть прогулочных площадок на эксплуатируемой кровле, и сделав крыши обитаемыми. Если смотреть на участок сверху, то практически 100% его территории – прогулочная».
Почти все нормативные требования можно обходить – были бы желание, время и дополнительный бюджет, отмечает Дмитрий Хорошевцев. «Для этого есть так называемые СТУ – специальные технические условия, которые «драйвят» до 10% увеличения коста на инженерные системы и добавляют примерно месяцев семь работы: столько требуется на разработку и согласование СТУ», – поясняет он. Например, хочешь устроить в школе большой атриум (двусветное пространство), превышающий нормативный допуск в 5000 кубометров, – разработай комплекс мероприятий, включающий либо его остекление противопожарным стеклом, либо установку противопожарных штор, либо систему автоматического пожаротушения и дренажа, и согласуй этот комплекс мероприятий с Минстроем. Скорее всего, девелоперу придется заняться всеми тремя способами противопожарной защиты. СТУ разрабатываются комплексно на все отступления от норм, но нет гарантии, что компенсационные мероприятия из одного проекта Минстрой повторно согласует для другого: каждый кейс – сугубо индивидуальный, предупреждает “ПИК”.
Кроме чиновников из Департамента образования города, Минстроя и комитета по управлению муниципальным имуществом, право голоса насчет будущего облика школы есть и у ее директора. Если здание и его начинка не нравится, глава школы может не подписать акт приемки школы в дирекции Департамента образования, что затормозит передачу здания городу и увеличит срок, в течение которого девелопер будет оплачивать расходы на его эксплуатацию.
«Конечно, мы прилагаем все усилия, чтобы в итоге школа отвечала ожиданиям директора, но по некоторым вопросам дизайна и оснащения остаемся непреклонными», говорит Хорошевцев из ГК “ПИК”. «Директор может, например, не оценить «диванную» в помещении библиотеки, потому что «такая форма обучения образовательным процессом не предусмотрена», – приводит он пример традиционных претензий. «Чаще всего директора школ просят снять жалюзи, поскольку «на окнах внутри должен быть тюль с ламбрекеном, снаружи – тяжелая атласная ткань».
«Мне кажется, что хорошую, инновационную государственную школу в силу существующих типологических норм сделать просто невозможно, – говорит глава Sergey Skuratov Architects архитектор Сергей Скуратов. – Государству не нужны лишние расходы на строительство и эксплуатацию, поэтому оно не заинтересовано в появлении необычных проектов: такие школы выходят дороже. Здания с интересной, осмысленной архитектурой пробиваются, как ростки через треснувший бетон, и каждое появление – героическая история».
август 2018
