Классы без границ противопоставляют казалось бы устаревшей коридорно-кабинетной системе. Однако новейшие исследования показывают, что опенспейсы в школе мешают детям концентрироваться и воспринимать информацию, а учителям – контролировать учебный процесс. Неужели открытые классы были ошибкой, причем повторенной дважды? И почему построенные в расчете на опенспейсы школы подвергаются редевелопменту?
Henderson-Hopkins School. Фото: Albert Vecerka / Esto
Когда в 2014 году в городе Балтимор открылась школа Хендерсона-Хопкинса (East Baltimore Henderson-Hopkins), это стало событием для района, в котором уже 20 лет не возводилось подобных учреждений. Здание получило несколько крупных наград, в том числе премию за выдающиеся достижения в области дизайна образовательных учреждений от Американского института архитекторов. Эксперты особенно отмечали прогрессивную организацию учебных пространств. В школе почти не было традиционных классов, вместо них создали пять светлых опенспейсов, называемых «домами».
Но через несколько лет выяснилось, что проект стоимостью более $40 млн работает не по плану. Учителя всячески избегали проводить уроки в открытых зонах, особенно с большими классами, и жаловались на плохую успеваемость детей. Часть «домов» оборудовали временными перегородками, которые впоследствии стали постоянными.
Импровизированный класс, расположенный в одном из опенспейсов школы Хендерсона-Хопкинса. Март 2016. Фото из исследования Erkin Özay
Этот пример далеко не единичный. В 2000-х годах многие страны пережили увлечение идеями опенспейсов и экспериментировали с их видами и образовательными методиками. Но спустя 15-20 лет «роман» сменился скепсисом и разочарованием. Попробуем разобраться, почему так произошло, какие варианты опенспейсов критикуют меньше всего, и не наступают ли школы на старые грабли из 1960-х годов.
Уроки креативности, ответственности и экономии
Сначала все вроде бы шло хорошо. Многие школы, задавшие моду на опенспейсы, находятся в странах Скандинавии. «Классический» пример 一 здание гимназии Орестад (Ørestad gymnasium), построенное в 2007 году в Копенгагене. Авторы проекта стремились, чтобы вся школа воспринималась как один большой гибкий класс. Или как маленький городок, где все друг друга знают и занимаются своими делами в кафе, парках, на скамейках и площадях.
Четыре этажа гимназии практически не имеют внутренних стен. Но каждый из них разбит на достаточно камерные пространства с помощью передвижных шкафов, стендов, стеклянных перегородок и другой мебели. Также есть несколько круглых возвышений с пуфиками, так называемых «fat boy areas». Они предназначены для отдыха, но там часто делают домашние задания или проводят часть учебного времени. В школе есть и несколько помещений. похожих на традиционные классы, но стены в них прозрачные.
Все уровни здания объединяет широкая спиральная лестница. Пройдясь по ней, можно увидеть практически всю школу и её учеников, а это больше тысячи человек 15-20 лет.
Гимназии Орестад, Копенгаген. Фото из социальных сетей гимназии.
Архитектура гармонично сочетается с моделью учебы, выбранной в гимназии. Здесь часто используют групповую проектную работу, дифференцированные и проблемно-ориентированные задания. При этом школа отказалась от бумаги, и все материалы находятся в цифровом формате. Преподаватель выполняет роль фасилитатора, стремится поддерживать идеи учеников и стимулирует их самостоятельно добывать и производить знания.
Поэтому учебный день может начаться с общей встречи, после которой одни идут снимать видео, другие 一 записывать подкаст, а третьи 一 готовить презентацию проекта. Архитекторы и учителя верят, что выбор места и стиля работы, а также соседство с другими классами тренируют самостоятельность, ответственность, умение договариваться и учиться друг у друга. И что умение концентрироваться в такой среде пригодится молодым людям в будущем, ведь многие офисные пространства тоже строят по принципу опенспейсов.
Свою философию гибких учебных пространств создала архитектор Розан Бош. Она критиковала классическую модель класса за то, что та ориентирована больше на учителей, чем на учеников. Например, не учитывает ни потребности детей в разнообразии деятельности, ни склонностей к разным стилям обучения.
Метафоры на примерах работ студии Розан Бош: «Походный костер» – 1; «Вершина горы» – 2;3 / «Пещера» – 4;5 / «Водопой» – 6;7 / «Руки вверх» – 8 / «Движение» – 9;10. Фото: Kim Wendt
Вместо классов Розан Бош стремится делать открытые пространства с зонами, которые отвечают за различные учебные ситуации. Например, «Вершина горы» предполагает одного спикера перед аудиторией. «Пещера» 一 небольшое изолированное место для одного или двух учеников. «Костер»一 зона для групповых занятий и работы в командах, «Водопой» 一 неформальные пространства с большим количеством сценариев использования. Есть отдельные места для работы руками и для активного движения. По мнению архитектора, комбинация этих зон развивает в учениках креативность, критическое мышление, сотрудничество и способность учиться самостоятельно.
“Мы привыкли игнорировать свое тело”: Розан Бош о проектировании осознанной учебной среды
Пример школы Лауттасаари в Хельсинки показывает, что открытая планировка может быть связана с экономией бюджета и задачами редевелопмента. Одна из самых больших начальных школ Финляндии расположена на острове. В какой-то момент она столкнулась с невозможностью строительства нового здания. Адаптация дома отдыха, расположенного неподалеку, не вписывалась в бюджет. Тогда обратили внимание на пустующие площади офисного здания, расположенного по соседству…
Школе в «наследство» остались открытые пространства с рядами колонн. Но возводить новые стены не стали. Наоборот, адаптировали структуру офисного опенспейса под гибкую учебную среду. Пол, потолок и часть стен покрыли звукоизоляционным материалом. Зонирование сделали с помощью пластиковых занавесок-жалюзи, ширм и разнообразной мебели. Например, шкафчики для вещей стоят на колесиках, и из них можно собрать перегородку. В течение дня можно менять размеры зон, их наполнение и функцию. Чтобы классы не мешали друг другу, в школе разработали систему особых правил и «знаков тишины». Например, их можно использовать, когда класс идет в столовую в столовую.
Школа Лауттасаари, Хельсинки. фото: Innovarch
Гибкие пространства или места шума и исключения?
Чем больше опыта проектирования и использования опенспейсов накапливалось, тем больше разделялись отзывы о них. Основатель австралийского проекта Real Schools Адам Войгт в статье «Я был не прав по поводу классов открытой планировки» вспоминает свой опыт директорства в школе, перешедшей на модель совместного обучения. Она предполагала, что два преподавателя работают в паре в одном пространстве, где ведут уроки для 50 учеников. Считается, что такая система помогает учиться друг у друга и школьникам, и педагогам. Адам с коллегами изучили рекомендации зарубежных экспертов, в том числе из Финляндии. Учителей подготовили в работе новым для них способом, и разбили на пары максимально эффективно. Например, недавнюю выпускницу университета поставили в пару с опытным педагогом-лидером. Благодаря этому она быстрее и проще набралась профессионального опыта.
Однако Адам признается, что проблем от этого эксперимента было больше, чем пользы.«Я был свидетелем уровня шума, превышающего тот, который, по моему мнению, способствует обучению, размышлению и решению проблем. Я наблюдал, как учителям становится все труднее выявлять и корректировать проблемное поведение учеников. Ситуация усугублялась размерами класса, поскольку архитекторы школы использовали открытую планировку как оправдание для того, чтобы уменьшить площадь, отведенную на каждого ученика в каждом классе… И я наблюдал, как страдали наши нейро разнообразные ученики и те, у кого был опыт травмы».
Сложности учебы в классах открытой планировки для детей с особыми потребностями обсуждали и в Шотландии в феврале 2024 года. Специалисты говорили, что детям с синдромом дефицита внимания и гиперактивностью гораздо лучше подходят не опенспейсы, а классические классы со стенами. Для детей с расстройством аутистического спектра были бы полезны тихие пространства с сиденьями, создающие ощущение камерности, и со средствами сенсорной разгрузки. Кроме того, если в классе есть дети-«бегуны», склонные спонтанно убегать со своего места, то отсутствие физических границ может усугубить проблему.
Порой отказ от «безграничных» классов происходит на уровне страны или штата. Так, в начале 2010-х годов Министерство образования Новой Зеландии планировало внедрить гибкие учебные пространства во все свои школы. Однако вскоре реформам дали «обратный ход», да и сами школы стали вносить изменения в проекты. Директор школы Ширли для мальчиков (Shirley Boys’ High School) в Нью Брайтоне отказался от единого пространства для 225 учеников и девяти сотрудников. Он попросил разделить его на три отдельные комнаты на 75 учеников, и в каждом из получившихся классов сделать по три раздвижные стеклянные панели.
А школа Рангиора (Rangiora High School) потратила более миллиона долларов на переоборудование здания, построенного в 2017 году. Корпус был был одним из самых больших опенспейсов в Новой Зеландии. В ходе реконструкции в здание добавили внутренние стены и создали десять классов. Директор школы говорит, что не стремится полностью отказаться от первоначальной идеи. Он хочет дать учителям выбор, а не принуждать их сотрудничать, находясь в месте с колебанием шума и температур.
Школа Рангиора, Новая Зеландия. Фото: Peter Meecham, Iain McGregor, Frank J.Visser
В мае 2023 года Департамент образования Нового Южного Уэльса заявил, что в школах штата больше не будут строиться помещения открытой планировки для совместных занятий нескольких классов. Возможно, за ним последует и штат Виктория, особенно после исследования Университета Мельбурна, проведенного в местных школах с 2016 по 2019 год. Сотрудники университета наблюдали за успеваемостью и развитием скорости чтения у 196 учеников в возрасте от 7 до 10 лет, сравнивая результаты в классах открытой и закрытой планировки. Выяснилось, что все участники эксперимента, которые занимались в опенспейсах, имели худшую успеваемость. Скорость чтения у них была в два раза ниже, чем у учеников из традиционного класса. Уровень шума составлял примерно 5,4 децибела, что снижает понимание речи примерно на 10–15 %. Это серьезная проблема, так как у детей до 10 лет еще нет языковых навыков, помогающих самостоятельно дополнить упущенные фразы учителя.
Влияние уровня шума на восприятие речи исследовали и в Университете Маккуори в 2014-2015 годах. Здесь сравнивали четыре типа классов в детских садах Сиднея, от классического закрытого до полностью открытого. Оценки восприятия речи в наиболее закрытых пространствах составили 80%. При этом результат почти не зависел от места ребенка в классе. В полностью открытом опенспейсе у детей, сидящих рядом с учителем, оценка восприятия речи была 75%, а у сидящих в задних рядах 一 всего 25%.
Схема влияния расстояния на показатели восприятия речи детьми, источник: статья в The conversation
Наступить на грабли 60-х или выучить уроки?
На самом деле, бум открытых пространств случается не в первый раз. В конце 1950-70-х годах они были популярны в нескольких десятках стран. Причинами были экономический кризис после Второй Мировой войны и желание реформировать систему образования. Архитекторы искали варианты, как уменьшить площадь на одного ученика без сокращения фактической учебной площади. Педагоги пересматривали иерархическую систему учитель-ученик и искали новые модели преподавания. Так появлялись зоны двойного назначения, объединения коридоров с учебными комнатами, групповые занятия нескольких классов одновременно под присмотром двух педагогов.
В разных странах конфигурация классов открытой планировки и их судьба была разной. Например, в США движение угасло к концу 1970-х. Практически все здания того времени или снесены, или перестроены. В Португалии был популярен проект «Р3» архитектора Марии де Кармо Матос (Maria do Carmo Matos). Она разработала модули, из которых можно было «собрать» школу с двумя или тремя центрами. К середине 1980-х по проекту «Р3» было построено более 350-ти школ, при этом сложно найти две одинаковые. Однако уровень шума вызывал жалобы, а учителя не имели должной подготовки для работы в новых, отчасти навязанных, условиях. В открытых пространствах одна за другой появлялись дополнительные стены и перегородки.
Любопытно сравнить эти примеры с опытом Японии из исследования профессора Университета Токио Юрики Ёкоямы. Его интересовало влияние архитектуры класса на концентрацию учеников начальных школ. Он проанализировал 229 классов различной планировки в 15-ти учебных заведениях одного из городов рядом с Токио. В выборку входили и различные модели классов открытой планировки. Такие пространства появились в начальных школах страны в 1970-е годы. Примерно через 10 лет была запущена дополнительная государственная программа финансирования. К концу XX века было построено больше пятисот таких школ. И хоть они не стали местами для экспериментальной педагогики, ими до сих пор пользуются. Некоторые из них полностью открыты, в других есть перегородки, частично отделяющие класс от коридора, или раздвижные ширмы.
Интересно, что полностью открытый класс возглавил антирейтинг школьных пространств только по частоте, с которой класс отвлекается на внешний шум. Самыми же проблемными оказались пространства, в которых нет четкого ощущения, где заканчивается класс и начинается коридор. Ученики в них чаще отвлекаются, а разделительные панели создают «слепые зоны», в которых учитель не может видеть детей. Если на перегородках висят рисунки, это создает дополнительное «искушение». Ученики разглядывают их, видят коридор, и порой это становится стимулом пойти гулять по нему. К тому же, ни одна конфигурация ширм или перегородок не уменьшила количество визуальных раздражителей. Выходит, опенспейсы с разнообразными зонами тоже не гарантируют качественной учебной среды. Также исследователь упоминает, что гибкость планировки уменьшает гибкость самого урока. Учителя просто не могут включать активности, вызывающие шум или запах.
Некоторые страны по-прежнему утверждают, что выучили уроки волны 1960-х. Например, в Финляндии продолжают заменять классы с четырьмя стенами и рядами парт на более разнообразные и открытые пространства. Но над каждой планировкой обязательно работает акустический дизайнер. Школы не экономят на звукопоглощающих материалах и редко используют прямоугольные пространства, предпочитая изогнутые. Также для успеха количество учеников на преподавателя должно быть небольшим, а учителя должны получать поддержку в подготовке уроков для открытых пространств. Но даже этот положительный пример развенчивает несколько частых ожиданий от опенспейсов. Качественный опенспейс требует вложения и материальных, и человеческих ресурсов, и скорее индивидуальный, чем тиражируемый проект.
Фото опенспейсов в разных школах
Фото на обложке: школа «Формула»
Май 2024
Читайте далее:
