4-5 апреля в Екатеринбурге прошла всероссийская конференция для собственников частных и семейных школ «Школы новой волны». Участники обсудили проблемы и точки роста отрасли, которая развивается довольно драматично.
Собрали основные тенденции: частное образование в общественном сознании переходит из категории «премиального» в доступный сектор, все больше конкурируя с государственным по разным направлениям. «Семейники» выходят из тени и попадают под пресс контролирующих органов. А инклюзия становится новой нормой.
1. Рынок привык к доступному частному и семейному образованию
«Мы так раскачали этот рынок, что сейчас в маленькой Коммунарке (Новая Москва), где когда-то была я одна, пять начальных школ, – рассказала основательница сети частных школ “Смарт Скул” Мария Вальганова. – Родители тоже настроены к частному образованию значительно лояльнее, чем раньше, с их сомнениями становится легче работать».
За последние три года число частных компаний в сфере образования выросло почти на 40%, по данным «Контур.Фокуса». Это происходит на фоне закрытия государственных учреждений (минус 7,3% с августа 2020 по август 2023).
«77 тысяч человек в России сейчас находится на семейной форме обучения, это 1,3% от общего количества школьников», – отметил руководитель частного образовательного проекта «Отличник» из Хабаровска Кирилл Басов. По его словам, данные по Хабаровскому краю вполне коррелируют с этими цифрами: «В 2019 году, когда мы начинали, таких учеников было 80. За пять лет их число выросло в 12 раз, и тренд продолжается».
Наталья Батиг открыла образовательный центр в Вологде в 1994 году, а четыре года назад стартовал ее проект семейных классов «Наследники». «Сейчас я вижу, что народ в России привык не только к сочетанию слов “частное образование”, но и к сочетанию “доступное частное образование”», – говорит Батиг. Для семей уже норма, что существует альтернатива государственной школе, а кроме того, выбор есть и среди альтернативных проектов. «Сейчас проще заходить на рынок, чем тогда, когда мы заходили», – делает вывод Наталья Батиг.
Это связано с запросом на доступное образование, который выходит на первый план, считают участники дискуссии: после начала конфликта с Украиной сократился премиум-сегмент клиентов с высокой платежеспособностью, стало больше семей, настроенных на бюджетные варианты частного обучения.
Семейные проекты из небольших образовательных центров «для своих» превращаются в сети. Так из семейных классов выросла Екатеринбургская сеть частных школ Rittel School. На «семейников» начинают обращать внимание инвесторы: по словам собственника Rittel School Натальи Риттель, например, приходят застройщики с предложением сдать в аренду пространство на первых этажах ЖК. В Москве девелоперы обращаются к частным школам, с лицензией на основное образование и без, чтобы те разработали методологию, открыли или помогли с открытием проектов в новых домах застройщиков. Пару лет назад компания MR Group открыла в своем московском проекте ЖК «Фили Сити» начальную школу и детский сад под управлением сети «Смарт Скул Групп».
2. Частный сектор активно конкурирует с государственным
«Чем хуже образование в государственных школах, тем больше у нас работы, чем хуже там условия, тем больше у нас хороших педагогов», – считает Наталья Риттель. «Это как платной медициной: сейчас, если у человека есть хоть какие-то деньги, он не пойдет в государственную поликлинику, потому что качество не устраивает», – согласна Наталья Петрова, собственник и руководитель частной «Новой школы» из Иваново. Сейчас хорошее время выйти на рынок, считает она. По опросу, проведенному ВЦИОМ по заказу партии «Новые люди» в конце декабря 2023, 27% родителей хотят, чтобы их дети учились в частных школах.
При этом многие игроки рынка частного образования отмечают низкое качество услуг своих конкурентов. «Отношение государства к частникам смазывается тем, что в нас видят непрофессионалов: сейчас слишком много людей начинают эмоционально открывать проекты, при этом им не хватает экспертности, – говорит собственник консалтингового центра ТУКЕЙ Игорь Балобанов. – Это несет угрозу тем, кто настроен профессионально».
«В Ивановской области мы видим большой запрос на частное образование: люди приходят, потребность есть, но не во всех проектах они остаются», – говорит Наталья Петрова. По ее словам, на рынок выходят мелкие игроки, не дающие качественной базы образования, без необходимых документов, находящиеся в помещениях с нарушениями норм СанПиН и пожарной безопасности, и по ним могут судить обо всех частных школах. «Самое главное – чтобы частная школа не была обычной школой за деньги, тогда мы можем рынок очень здорово испортить», – говорит она.
3. Государство «откусывает куски» от бизнеса частников
В первую очередь – дополнительное образование. Участники рынка разглядели, что этот сегмент может приносить высокий доход. «Я в частном образовании 15 лет, и сейчас вижу, как государство откусывает куски от моего бизнеса», – призналась Наталья Петрова из Иваново.
По ее словам, все началось с дополнительных занятий, пальму первенства в которых с 1990-х годов держали частные проекты. В 2013-году государственные сады и школы получили возможность зарабатывать на допах, и у частников «посыпалось творчество и спорт».
Затем в государственных школах «стали шантажировать родителей, чтобы дети готовились к школе только у них, параллельно подняв на это ценник – и посыпалась подготовка к школе».
Следом «посыпалась робототехника», поскольку в регионах стала развиваться высокотехнологичная инфраструктура в формате Кванториумов, возрожденных Домов пионеров, преображенных в центры допобразования. Они сопоставимы с частными кружками по стоимости и значительно лучше по качеству среды. «Я не верю в дополнительное образование, эту конкуренцию мы не выиграем», – резюмирует Наталья Петрова.
«Хочу утешить наших собственников бизнеса: у меня языковой центр, и я вижу, что центры иностранных языков по-прежнему живут неплохо: в большинстве средних школ, к сожалению, уровень изучения иностранных языков оставляет желать лучшего», – успокаивает Наталья Батиг.
4. Контролирующие органы стали «прижимать» семейников
«Скоро нас ждет законодательный запрет на слово “школа” во всех каналах коммуникации при отсутствии лицензии», – заметила Лола Шурыгина, глава московской школы «Макарун». Речь идет о возможном запрете на использование слов «университет», «школа» и «институт» в названиях организаций, которые не имеют лицензии на образовательную деятельность. Идею недавно поддержал Рособрнадзор. Ужесточились требования СаНПиН, и частникам стало очень непросто получать лицензию, аккредитацию и государственные субсидии на детей: «Процесс усложнился: теперь к отчётности и ответственности за ее легитимность надо отнестись максимально внимательно», – сказала Шурыгина.
Частников без лицензии стали прижимать, признают социальные предприниматели, собравшиеся на конференции. «Помните, как мы смеялись в Общественной палате в октябре 2023-го (в это время там проходил федеральный форум “Развитие негосударственного образования Российской Федерации в условиях нового времени”)? Чиновники из Минпросвещения, услышав об уровне развития рынка семейного образования, говорили, что так не может быть. Мы смеялись, потому что мы-то существуем, – сказала Наталья Петрова. – Такое ощущение, что государство увидело этот сектор и поняло масштаб бедствия».
Про шаткое положение семейных школ на рынке говорили буквально все. «В одних регионах немного поддерживают, в других – пока не трогают, в третьих – гнобят», – так описала ситуацию Наталья Риттель. Образовательные центры стали получать письма от префектов, от начальников управлений образования с просьбой прояснить статус: почему вы называетесь школой, хотя школой не являетесь. По информации Игоря Балобанова, чья компания оказывает услуги консалтинга нескольким десяткам образовательных проектов в России, прокурорские проверки проектов уже прошли в Ижевске и Краснодаре.
Семейным и частным проектам без лицензии нужно выходить в легальное поле, делают вывод эксперты. «Все, кто сейчас работает без лицензии, крепко подумайте, потому что это вопрос времени, – советует Наталья Петрова. – Те, кто на лицензии дополнительного образования, – приведите в порядок свои документы, потому что было очень много изменений: нет никакой гарантий, что летом не пойдет вал запросов, а то и проверок. Здесь надо быть подкованным. Доказать ведение образовательной деятельности без лицензии – раз плюнуть, мы тоже под это попали 10 лет назад (сейчас у Новой школы есть лицензия и аккредитация). Доказать, что вы ведете какой-то не тот уровень образования, – сильно сложнее».
По словам Натальи Риттель, она с коллегами лоббирует сейчас законопроект о малокомплектных частных школах, чтобы упростить процесс получения лицензии и иметь возможность открыть лицензированную школу в пристрое, а не только отдельно стоящем здании. «Требования не могут быть одинаковы для школ на 2000 и на 300 человек», – считает она.
5. Инклюзия — новая норма
«Если у вас в регионе очень много школ, прямо “красный океан” – открываете школу для детей с ОВЗ, и у вас очередь встанет на улице», – убеждена Наталья Петрова. Спрос на инклюзивные проекты растет. Бизнес видит в этом выгоду.
«Сейчас виден огромный интеллектуальный спад у детей, нормотипичных учеников – таких, какими они были 20 лет назад, практически не осталось, все имеют определенные особенности», – согласна собственник воронежской сети частных школ «Семья научит» Марина Поливаева. По ее мнению, школам необходимо создавать соответствующие классы и программы: «Если мы думаем о перспективе, нужно думать об инклюзивной среде». «Если у вас нет ресурсных и инклюзивных классов, значит, вы где-то не успеваете», – подтвердила Лола Шурыгина.
«Это тренд: большой поток инклюзивных детей, идущий в частные школы, – сказал Кирилл Басов. – Этот рынок сейчас зарождается, пока мы не умеем с этим работать, но собираемся развивать это направление в своих проектах, потому что этот тренд даст возможность в будущие годы хорошо взлететь».
Фото на обложке: Анна Самойлова, unsplash.com
Апрель 2024
Читайте далее:
