Могут ли коридоры и лестницы побуждать детей к физической активности? Может ли организация столовой влиять на пищевые привычки? Чем плохи ограничители на перилах школьных лестниц и замки в дверях? Свои ответы на эти вопросы дают теория наджинга (мягкого подталкивания) и понятие враждебной архитектуры. В статье для EdDesign Mag заведующий лабораторией управления школой НИУ ВШЭ Константин Серегин размышляет о роли физической среды в образовательном процессе, противопоставляет враждебной архитектуре — архитектуру выбора и пишет о том, как среда и ее дизайн в школе могут помочь детям учиться и развиваться – и как могут помешать.
Об авторе: Константин Серегин последние три года работает в Высшей школе экономики и заведует Лабораторией управления школой НИУ ВШЭ. В рамках этой деятельности он посетил множество школ в разных регионах России с исследовательскими целями. В прошлом был директором по развитию Центра разработки образовательных систем «Умная школа».
В дискурсе о том, какую роль играет физическая среда в школьном образовании, ее обычно рассматривают или как «пространство действия», где разворачиваются различные образовательные сценарии (среда как сцена или рамка, задающая границы и формат поведения), или как набор возможностей и ресурсов, которые могут функционально обогатить пользовательский опыт (среда как швейцарский нож или экзоскелет). В этом континууме точек зрения архитектура и дизайн предстают как что-то, что лишено собственной активности и агентности, они скорее молчаливые свидетели, чем соучастники происходящего. Но всегда ли это так? Существуют ли примеры того, как средовые решения могут становиться активными участниками происходящего и влиять на наше поведение больше, чем принято думать?
Архитектура выбора
Забегая вперед, скажем «да», но сначала нам нужно немного теории… Вообще все то, что мы делаем, как поступаем, какой совершаем выбор, согласно данным нейро- и поведенческой экономики скорее является только иллюзией выбора. И уж точно очень далеко от наших представлений о собственной рациональности и свободе воли.
На наши решения и действия влияет огромное количество факторов. Многие из них мы часто попросту не осознаем: температура среды, уровень сахара в крови, цвет интерьера, фоновая музыка, окружающие ароматы и др. А некоторые интерьеры специальным образом конструируются кем-то, чтобы склонить нас к выгодному (часто – не нам) поведению. Вспомните, как устроены интерьеры в казино: отсутствие естественного освещения и окон, настенных часов, лабиринты из игровых автоматов, легкий доступ к алкоголю и так далее. Все направлено на то, чтобы человек заблудился в пространстве-времени игрового зала, пробыл там как можно дольше и, соответственно, оставил как можно больше денег (если интересно, см. Natasha Dow Schüll, Addiction by design: machine gambling in Las Vegas).
Photo: Anton Gvozdikov / Alamy Stock Photo
Осознавая ограниченную рациональность обычного человека, лауреат Нобелевской премии по экономике 2017 года Ричард Талер вместе с Кассом Санстейном ввели в научный обиход понятие «архитектура выбора» — специальный способ конструирования и представления людям информации в ситуации принятия решений. Он призван снизить количество иррациональных и ошибочных выборов, касающихся нашего здоровья, благополучия и благосостояния, и подтолкнуть к более эффективному и выгодному в перспективе выбору. При этом впрямую никак человека не ограничивая и ничего не запрещая.
Один из способов повлиять на будущий выбор пользователя — сделать заведомо более выгодный вариант «вариантом по умолчанию». Замечали, что сегодня небольшая страховка почти всегда уже включена в стоимость авиабилета при его покупке, и вам нужно совершить отдельное действие, чтобы отказаться от нее? Или другой способ — «презумпция согласия». Вы сталкиваетесь с ним, например, когда оформляете подписку на любимые цифровые сервисы и обнаруживаете, что одновременно с этим согласились и на ее автопродление.
Эти и другие примеры «архитектуры выбора» авторы и их последователи осмысляют в рамках более широкой «теории подталкивания» (англ. nudge theory): концепции, предполагающей возможность влиять на принятие решений и поведение посредством положительного подкрепления и непрямых указаний — своеобразных мягких подталкиваний.
Видимо, уже каноническим примером наджинга является применение «уринальных мишеней» в туалетах аэропортов, стадионов, университетов и школ — за счет нанесения изображений насекомых (например, небольшой мухи), мини-футбольных ворот, винтовых мельниц и других небольших целей в писсуарах, получается снизить загрязнение туалета до 80% и существенно сэкономить на уборке. Или вспомните замкИ для покупательских тележек, которые вынуждают клиентов мегамаркетов самостоятельно возвращать тележки с автостоянки обратно в магазин, чтобы заполучить обратно свою монетку в 10 рублей. Это тоже подталкивание. И если вы смотрели фильм «Двойная порция», то он тоже отчасти про надждинг, но уже в сфере фастфуда: при покупке еды вы, возможно, не думали о том, чтобы взять порцию побольше, но один простой вопрос кассира может значительно изменить ваши планы и увеличить прибыль компании.
Когда о наджинге и архитектуре выбора говорят в контексте школьного образования, то часто приводят примеры из области организации питания. Одним из таких примеров является программа, призванная помочь детям из незащищенных слоев общества в США получить доступ к бесплатным школьным обедам. Дети из бедных семей имели на это право, но власти столкнулись с тем, что многие их родители не подписывают необходимые для получения льготы бумаги – то ли от того, что просто не имеют времени сделать это, будучи заняты поиском дохода, то ли потому, что считают себя недостаточно компетентными, чтобы разобраться во всех правовых аспектах вопроса.
Тогда правительство решило перейти от схемы добровольного участия к схеме добровольного отказа: если школа или местные власти знают, что в семье недостаточно средств, ребенок автоматически начинает получать питание, но за родителями остается право в письменной форме подать документы на отказ от такой льготы. Так, без рекламы и масштабных информационных кампаний, правительству удалось предоставить бесплатные школьные обеды 15 миллионам нуждающихся детей.
Или вот еще пример: если в школьной столовой разместить овощные салаты на уровне взгляда детей и в целом сделать полезные продукты более легкодоступными, а вредные – отставить подальше, это увеличит потребление салатов. И вообще, нарезанные дольками яблоки едят охотнее и в большем объеме, чем целые…
Но что если посмотреть через оптику наджинга и «архитектуры выбора» на архитектуру и дизайн школ? К какому более позитивному поведению и каким более выгодным выборам можно подталкивать участников образовательных отношений за счет дизайна и как? Какие мы знаем примеры?
Пять способов
Некоторые исследования предлагают рассматривать пять механизмов работы наджинга в архитектуре общественных зданий:
1. Функциональный дизайн — способность элементов дизайна повышать (а при необходимости снижать) вероятность использования объектов в среде. Как следствие, пользователи будут совершать с объектом больше или меньше действий, то есть их поведение изменится.
К примерам таких решений в школе можно отнести расположение в общественных пространствах и на пути трафика спортивных тренажеров или музыкальных инструментов, настольных игр, различных игровых разметок (классики, лабиринты, следы животных, футбольные поля, беговые дорожки, «квадраты» и др.), элементов скалодромов, качелей, канатов и др. Всего, что потенциально работает на повышение подвижности и физической активности пользователей здания. Вероятно, одним из наиболее комплексных примеров таких решения является Дом культуры и движения Ku.Be. Наличие стеллажа-«парковки» для ученических рюкзаков перед столовой или инженерным полигоном повысит вероятность того, что рюкзаки не будут разбросаны на полу.
На фото: скалодром в Точке будущего, рукоход в школе Дивногорска, футбольная зона в Новой школе
Яркие примеры модулирования поведения пользователей в ландшафтной архитектуре, можно посмотреть в известном материале от SWA Group. Свойство людей не занимать центр сферы, ускорение движения при отсутствии альтернативных путей, склонность людей собираться в видовых точках — все эти закономерности можно учитывать при проектировании пришкольной территории
2. Создание атмосферы — способность средствами дизайна модулировать эмоциональное состояние и настроение, что опять же может повлиять на поведение. Например, встречается мнение, что интенсивный яркий свет, активный цвет стен и динамичная музыка в заведениях фастфуда призваны увеличить проходимость заведения. В этом отличие фастфуда от классических кафе и ресторанов, где в приятной полутьме и ненавязчивой атмосфере хочется задержаться подольше (что, кстати, тоже работает на учреждение, поскольку потенциально увеличивает средний чек).
Примером подобных решений в архитектуре школ могут служить различные подходы и стратегии оснащения специализированных учебных помещений, например кулинариумов или библиотек. Создание домашней атмосферы, мягких зон, локального освещения может способствовать тому, что пользователи будут больше времени проводить в более комфортных помещениях, воспроизводя сцены посиделок из домашних кухонь, антикафе или других третьих мест.
А наличие в школе публичных тихих зон, куда пользователи приходят, чтобы сфокусированно поработать над заданием (иногда про такие зоны говорят «ботошная»), благодаря своеобразному эффекту социальной фасилитации может способствовать тому, что большая часть школьников станет работать сфокусированнее и более продолжительное время. Фотографии улыбающихся людей, размещенные на лестничных маршах, могут смодулировать более позитивное настроение пользователям школьного здания.
Фото: читальные зоны Лицей № 1 им. М. К. Тагирова, Кулинариум Новой школы, Школа« Точка будущего»
3. Обратная связь — возможности среды предоставлять пользователям обратную связь об их действиях или состоянии, тем самым меняя их поведение к лучшему. Например, использование в школьных общественных пространствах датчиков шума позволяет регулировать акустический комфорт, мониторы скорости движения могут снизить скорость бега в рекреации, а наглядные датчики углекислого газа или температуры подтолкнуть пользователей к тому, чтобы проветрить помещение или убавить силу отопления.
Кстати, само наличие и визуальная доступность регуляторов климатических параметров среды может способствовать тому, что к ее состоянию будут относиться внимательнее. А в одной из школ Финляндии мы видели пример, когда с помощью пустых пакетов от молока на стене столовой ежедневно строили диаграмму, какой из классов больше всего оставил после себя объедков – такое наглядное «соревнование» подталкивало детей осознаннее относиться к выбору и количеству еды, которое они набирают.
4. Доступность и близость — удаленность и взаимное расположение объектов и помещений может оказать огромное влияние на перемещения, частоту, продолжительность и время использования школьных ресурсов. Например, в последнее время при проектировании школьных зданий помещения часто компонуют в содержательно самостоятельные функциональные блоки или кластеры: технологический, естественнонаучный, инженерный, спортивный, креативный и так далее. Это позволяет минимизировать издержки на переходы или логистику материалов, когда школьники работают над созданием сложных продуктов, проектов или ведут междисциплинарные исследования.
Яркий пример своеобразного подталкивания через компоновку зон школьного здания — решение актового зала в школе «Летово», который расположен непосредственно рядом с центральным входом в школу. Это позволяет безопасно и быстро впустить в школу гостей общественных мероприятий, но не дать им пройти вглубь школьного здания и на территорию, поскольку задача обеспечения безопасности (в том числе за счет такого эшелонирования доступа) в школе-пансионе крайне важна.
Согласно гайдлайнам в области Активного Дизайна, наилучший способ поддержания физической активности школьников состоит в том, чтобы заложить в архитектурную программу здания осмысленные подходы к циркулированию потоков, трафику и логистике и тем самым стимулировать пешие прогулки между пунктами назначения или более активное использование лестниц. Напротив, ненужные эскалаторы, чрезмерный акцент на лифтах, барьеры (вроде дверных замков) и в целом неудачное расположение элементов здания могут сдерживать физическую активность.
В одном из интервью архитектор Крейг Эдвард Дикерс сказал: «Чтобы аргументировать необходимость сделать лестницу выдающейся деталью, мне, по сути, нужно всего лишь оглянуться вокруг и сказать: в мире слишком много ожирения и диабета. Вы это знаете, и я это знаю… То есть в архитектуре нам следует размещать лестницы прямо в визуальном коридоре, а лифты – в стороне. Мы должны закладывать интересные точки обзора вдоль лестничных маршей, чтобы люди хотели подняться и осмотреться. Подталкивания, если хотите, заставят людей больше двигать своим телом».
Фото: атриум Летово
5. Подсказки — прямое обращение к мотивам и целям пользователей и указание на возможность поступить так или иначе. Чтобы подтолкнуть пользователя к более полезному поведению и расширить учебные или коммуникативные сценарии, часто достаточно прямо указать, что такое поведение возможно, используя надписи с соответствующими призывами или инструкциями.
Например, можно просто предложить пользователям школьного здания воспользоваться лестницей, а не лифтом, показать фотообразец сборки здоровой обеденной порции, рекомендовать использовать многоразовые бутылочки для питья вместо стаканчиков. Написать что-то на грифельной стене или проверить, не забыта ли шапка при выходе из гардероба. Известный психолог, когнитивист и дизайнер Дон Норман в своей книге «Дизайн привычных вещей» говорил о том, что хороший дизайн отличает наличие не только самой возможности что-то сделать с вещью или интерфейсом (аффорданс), но и ясное указание, подсказка, где и как это действие должно произойти (сигнификат).
Фото: Школа № 57
Как итог: сегодня можно говорить о широком спектре задач, решаемых методом наджинга. Это бережное и более осознанное использование энергии и ресурсов, поддержание чистоты, ресайклинг, снижение травматизма и насилия, профилактика буллинга и курения, успокоение трафика, формирование полезных привычек, снижение частоты противоправных действий. Обобщая, к ключевым целям использования наджинга в школьной архитектуре можно отнести:
- Обогащение и разнообразие образовательного опыта и сценариев использования школьной среды;
- Повышение уровня подвижности и физической активности;
- Повышение уровня психологического благополучия;
- Формирование более полезных привычек, в том числе в еде и гигиене;
- Минимизация рисков в сфере здоровья и физической безопасности
Враждебная архитектура и дизайн
Однако архитектура способна не только подталкивать, но и отталкивать, не только стимулировать, но и сдерживать. Ярким примером является так называемая «враждебная архитектура». Вы сталкиваетесь с ней часто, сами того не замечая. Например, когда видите скамейку на автобусной остановке, разделенную небольшими подлокотниками на секции.
Задача таких разделителей неочевидна — она состоит не в том, чтобы отделить зону для индивидуального сидения, а в том, чтобы не допустить возможности того, чтобы на этой лавке спали, например, бездомные.
Или вспомните фонарные столбы, обтянутые сеткой-рабицей, которая призвана помешать расклейщикам объявлений замусорить визуальный облик улиц.
Примеров враждебной архитектуры много: от применения ламп синего цвета в общественных туалетах, благодаря чему наркозависимым становится сложно обнаружить вены и сделать инъекцию, до нанесения на бордюры шипов и мелких конструктивных элементов, призванных помешать использовать стены, лавки, клумбы и перила как снаряды для скейтбординга или кикскутеринга.
Фото: George Etheredge, The New York Times
Приемы враждебной архитектуры условно можно разделить на две группы: создание функциональных барьеров (часто для этого буквально используют отталкивающие шипы, колючки) и изъятие возможности.
Пример создания барьеров: шипы которые препятствуют нежелательной парковке и не дают бездомным обживать пространство под эстакадой.
Пример вычитания возможности: скамья, на которую можно облокотиться и присесть, но нельзя лечь или поставить вещи.
В каком-то смысле такая архитектура – это пример «анти-аффорданса»: предметы и конструкции явно сообщают нам, чего с ними точно делать нельзя, какое взаимодействие является нежелательным, невозможным. Это архитектура запрета и дизайн отсутствия возможностей. Антинаджинг – не подталкивание, а отталкивание.
Есть ли место таким решениям в школе? К сожалению, да. Яркий пример создания здесь функциональных барьеров – специальные шишки на перилах, призванные не дать школьникам кататься по ним. Или применение неровных и шершавых отделочных материалов в санузлах для того, чтобы предотвратить появление граффити.
Однако в общем такой тип враждебной архитектуры для школы, к счастью, нехарактерен. Намного чаще мы встречаемся с проявлениями изъятия возможности. Например, когда в санузлах снимают входные двери или фиксируют их в открытом положении, чтобы сделать эти места поднадзорными и не допустить там курения.
Или случаи устранения проемов в кабинках санузлов с целью избежать недобровольного секстинга, а еще отказ от потолочных панелей Armstrong ради того, чтобы минимизировать распространение в школе «закладок». То есть часть таких решений вполне оправдана и полезна, что в основном можно сказать о проектировании в духе «Дизайн против правонарушений» (Design against crime).
Но часто эти решения не сконструированы сознательно, а возникают попросту по недосмотру. Какие-то части школьной архитектуры оказываются враждебными и ограничивают возможности пользователей не потому, что проектировщик к этому стремился, а потому, что интересами пользователей просто пренебрегли.
Вот некоторые примеры, приходящие на ум:
- Отсутствие комфортных мест для ожидания во входной зоне — вытесняет родителей и гостей из школы;
- Отсутствие сидений для надевания одноразовых бахил — снижает вероятность использования бахил или делает процесс их надевания мучительным, особенно зимой;
- Отсутствие безопасной велопарковки или места парковки самокатов — снижает частоту использования такого транспорта (как и брусчатые дорожки на подходе к школе);
- Отсутствие ясной навигации — снижает доступность отдельных помещений, увеличивает временные издержки;
- Отсутствие зеркал — не позволяет привести в порядок внешний вид, что особенно важно для подростков с их «эффектом воображаемой аудитории» (хотя сегодня все чаще мы видим, что зеркала вытесняют фронтальные камеры смартфонов);
- Отсутствие перегородок в санузлах — из за этого многие школьники вынуждены терпеть нужду на протяжении всего учебного дня;
- Длинные коридоры в школах-гигантах без посадочных мест — лишают возможности отдохнуть;
- Отсутствие мест для временного хранения рюкзаков («парковок») — приводит к беспорядки снижает сохранность личных вещей и может повышать уровень травматизма;
- Удаленное расположение отдельных помещений (учительских, комнат отдыха, библиотек и музеев) — снижает частоту их использования
- Отсутствие прозрачных вставок в дверях или стенах — снижает частоту случайной коммуникации
- Не-универсальный дизайн в оформлении (например, не рассчитанный на слабовидящих и слабослышащих, левшей, людей с избыточным весом и др.) — ограничивает доступ к информации и помещениям для отдельных категорий пользователей школы;
- Закрытое хранение учебных пособий, книг, гаджетов и другого учебного оборудования — не позволяет использовать его детям и учителях в своих целях «здесь и сейчас»;
- Малоподвижная тяжелая мебель (стулья и парты) в универсальных учебных аудиториях — ограничивает возможность разнообразить сценарии урока;
- Плохая вытяжка и неаппетитные запахи в школьной столовой — отталкивают от них даже проголодавшихся детей…
Этот каталог, вероятно, можно было бы продолжить. А если понятие «образовательной среды» трактовать широко – как уклад, нормы и правила, культуру, организацию процесса и учебного времени и так далее – то список мог бы выйти еще более внушительным. Но пока нам просто показалось важным обратить внимание профессионального сообщества на то, что враждебная архитектура представляет собой отдельный феномен, который, к сожалению, находит место и в школьной среде.
Школьная архитектура и дизайн, похоже, действительно могут выступать как самостоятельный актор происходящего в образовании. Они могут как эффективно отвечать на потребности пользователей школы, подталкивать к полезному и одобряемому поведению, так и делать среду враждебной и отталкивающей, ограничивать репертуар поведения и не давать реализоваться части потребностей.
Материалы:
— Active Design: Shaping the Sidewalk Experience
—15 Examples of Hostile Architecture around the World
— ‘Hostile Architecture’: How Public Spaces Keep the Public Out
— Unpleasant/Hostile Design in our Schools – What spikes do we have?
— От шипов до «комара»: что такое враждебная архитектура
Фото на обложке: Ku.Be
Февраль 2024
Читайте далее:
