Мотивация ребенка и вовлечение в практическую деятельность – острые проблемы современных школ. Между тем каждый окончивший педагогический вуз знает имя человека, который еще сто лет назад придумал способ решения этих проблем. Его заслуги признаны не только в России: в 1988 году ЮНЕСКО включила Антона Макаренко в список величайших педагогов XX века.
Автор книг по методикам семейного образования, психолог, основатель проекта «Альтернативное образование в России» Алексей Семёнычев в колонке для EdDesign Mag рассказывает об идеях и педагогических приемах Макаренко и размышляет, какие из них них можно было бы применить сейчас. Почему директор не запрещал воспитанникам курить и даже учил их, как пить водку? Почему доверил деньги коммуны главарю банды налётчиков? Почему в школе необходимы демократия и доверие ученику? Обо всем этом читайте в новом материале EdDesign Mag.
Об авторе:
-
«То белые, то красные, то Петлюра»
-
«Череда преступлений моих и детей»
-
Смелый учитель
доверяет ребенку
- Демократия исцеляет
раненые души
-
Конец свободам
- Коммунары против
комсомола
- Воспитать
свободного человека
История советской педагогики подарила нам не так уж и много харизматичных педагогов.
Таких, чтобы как фотографию увидеть, так сразу узнать. Возможно, Антон Макаренко будет единственным. Это символ советской педагогики, флаг на башне и педагогическая поэма, а не жизнь. В каждом педвузе вы пройдёте вскользь Дьюи или Монтессори, но про Макаренко вам обязательно расскажут.
Вам расскажут о страшных беспризорниках и бандитах, с которыми великий педагог находил общий язык. Расскажут и про Коммуну имени Горького, и про Коммуну имени Дзержинского, и про непростые времена после Гражданской войны, и про успешную борьбу с ее последствиями. Расскажут про великого педагога, который не испугался и решил проблему беспризорников и преступников своим неустанным трудом на благо молодой советской республики.
Потом мы услышим вздох, смысл которого – богатыри не вы, плохая им досталась доля, не все с поля вернулись, а многие родились позже. Вот современная педагогика уже не та, да и беспризорников у нас нет. Так что и метод Макаренко, извините, но применять особо негде. Но мы Антоном Макаренко бесконечно гордимся.
Любопытно, что в истории советской педагогики был ещё один писатель-педагог. Звали его Василий Сухомлинский (1918-1974). Его так же часто вспоминают, но даже его фотографию не все узнают, а книгу «Сердце отдаю детям» уже и вряд ли читают. Так нам и оставила советская педагогика двух писателей и учителей, которых вроде не дают совсем забыть, называя именем Сухомлинского, например, зал на ММСО.
С тех времён, когда Макаренко возглавил колонию для несовершеннолетних преступников, прошло уже больше ста лет. Сейчас, в 21 веке, мы попытаемся ещё раз понять, в чём смыслы системы Макаренко, так ли уж изменились люди, не испортил ли их квартирный вопрос, как говорил один из известных современников Антона Семёновича. Был ли он одинок в своих экспериментах? Почему они стали в принципе возможны в Советской России 20-х годов? Чему мы можем научиться у тех, кто в постреволюционные времена пытался создать новую систему образования?
****
То белые, то красные, то Петлюра
Антон Семенович Макаренко родился в Харьковской губернии. Семья была большая: брат и три сестры. Папа – сотрудник железной дороги, и по тем временам человек достаточно состоятельный, чтобы дать детям достойное образование.
Брат Виталий — личность в биографии Макарено известная, и пишут про него часто. Ранние педагогические эксперименты связаны именно с ним (Виталий Макаренко на семь лет младше Антона, – примечание редакции). Во время гражданской войны Виталий будет на стороне белых, эмигрирует за границу, будет переписываться с братом до начала 30-х. Потом станет опасно, переписка прекратится. Однако Виталий доживёт в здравом уме до 1983 года и оставит очень хорошую книгу воспоминаний о брате.
В 1904 году в 16 лет Макаренко закончил училище, а в 1905 году одногодичные педагогические курсы. Это было всё его педагогическое образование. С этого же времени он стал работать в разных школах учителем, позже директором.
Во время Гражданской войны, по его же словам, он придерживается нейтральной позиции и просто учит детей в школе, наблюдая, как меняется власть – то белые, то красные, то Петлюра. Позже, уже в начале 20-х, он честно напишет, что считает, что социализм нужно ещё развивать (тогда ещё можно было так писать), и он не спешит вступать в партию.
На фото: Антон Макаренко
В паре абзацев мы изложили дореволюционную биографию Макаренко. Ничего особенного, яркого эта биография нам не даёт. Однако есть одна страница, которая достойна особого внимания. Не только потому, что она довольно пикантна, и в советской биографии Макаренко часто упускалась, хотя сам деятель не особо ее скрывал. Она говорит о характере Макаренко, возможно, больше, чем многое другое, и имеет самое прямое отношение к колонии, которую он возглавит в 1920 году.
В 1908 году Антон Макаренко вступает в любовные отношения с женой священника Елизаветой Григорович. Эти отношения продлятся двадцать лет. Макаренко поругается из-за неё с семёй, потом помирится. Они будут жить вместе наперекор общественному мнению и молчаливому согласию мужа Елизаветы. Они будут вместе работать в школе. Но так и не вступят в законный брак. В царское время, потому что она жена священника. Интересно, что в советское время они не распишутся по той же самой причине. Потом у Макаренко будет другая женщина. И она будет тоже замужем, иметь сына и сыграет в жизни Макаренко очень значимую роль.
Но вернёмся к Елизавете Григорович. В 1920 году именно ей предложат возглавить коммуну беспризорников недалеко от Полтавы. Но она, взвесив всё, предложила вместо себя своего гражданского мужа – Антона Макаренко, – справедливо решив, что мужчине будет легче справиться с хулиганами.
Невозможно пройти мимо темы жён наших выдающихся педагогов. Эта тема, казалось бы столь далёкая от педагогики, всё же достаточно полезна для истории. Рядом с многими из них в их профессиональной деятельности были жёны, и их влияние неоценимо. Рядом с Александром Ниллом, основателем школы Саммерхилл (о которой я уже писал здесь), была Энн Нилл, которая после смерти мужа возглавила школу и выводила ее из кризиса. Рядом с Янушем Корчаком была Стефа Вильчинская, которая, похоже, любила его, и их отношения до сих пор — предмет обсуждения историков. Она же с ним и детьми вошла в камеру Треблинки. У Станислава Шацкого (про которого мы ещё обязательно вспомним – нельзя говорить о Макаренко и пропустить Шацкого) была прекрасная жена Валентина Шацкая. Жёнам мы обязаны тем, что все эти чудесные педагоги обрели славу: кто при жизни, а кто после смерти. Спасибо им большое.
«Череда преступлений моих и детей»
Итак, Антон Семёнович Макаренко становится директором колонии для несовершеннолетних преступников недалеко от Полтавы, рядом с селом Ковалёвка. Начинается его звёздный час.
Хотя начало звёздным никак не назовёшь. Сам Макаренко писал, что первые годы колонии были «чередой преступлений моих и детей». Сейчас всё, что описывает Макаренко, лучше не повторять. Вот он – неповторимый Макаренко. Тот самый, который отбросил книги по педагогике и стал слушать себя и никого другого. Тогда, когда нужно было не обращать внимания на общественное мнение и даже на закон. Он – щуплый очкарик, низкого роста, но с револьвером в кармане и внешне, — не внутренне, — совершенно уверенный в себе. Если таким не быть, то и его, и его колонию, уничтожат – либо сами колонисты, либо власть. По сути, был он один, его команда — и весь мир против них. Нужно было установить гармонию.
Колонисты грабят в селе, ездят грабить в город. Макаренко покрывает их и не выдаёт. Они, чтобы прокормить лошадь в колонии, устраивают грандиозную махинацию с сеном. Приезжает милиция. Макаренко снова всех отмазывает. Он возглавляет драки с местными, которые пришли бить колонистов (пишет, что в драке победили колонисты). Его местные крестьяне будут назвать прямо «главарь банды».
В колонии не запрещено курение (запрещено бросать окурки мимо ведра). Да и сам Макаренко курит постоянно (не могу пропустить и замечу, что Януш Корчак и Александр Нилл курили всю жизнь и при детях, а Нилл тоже не запрещал курение в Саммерхилле).
Многие помнят историю, когда Макаренко ударил кулаком одного из колонистов, когда тот не захотел собирать дрова. Макаренко позже скажет, что это литературный вымысел. А в одном из писем напишет, что правда было такое. Учитывая общую ситуацию, кажется, это всё-таки правда.
На фото: Антон Макаренко
Макаренко писал: «За годы колонии пятьдесят человек научил пить водку». Эту строчку вырежут из всех его сочинений в советское время, как и некоторые другие (например, не включат историю о том, как он случайно взял в колонию воспитательницей проститутку).
Вот тут рождается миф, что Макаренко не повторить. Авторская методика.
Он с подростками вымерял дозу, когда те начинали пьянеть, и советовал здесь останавливаться и не пить дальше, чтобы не потерять человеческий облик. Говорят, что его ученики всю жизнь пользовались этим опытом. Не можешь победить дракона, подружись с ним.
Макаренко – безусловный главарь. Чтобы завоевать этот статус, нужно было, не теряя собственного лица, стать таким, как колонисты, а потом вывести детей из их мира – в новый мир. Для Макаренко цель оправдывает средства. Может быть, будет понятной аналогией фильм «Джентльмены удачи», когда герой Леонова пытается исправить своих подопечных. Он делает всё в точности по системе Макаренко. Он же воспитатель детского сада. Как говорил Леонов-Доцент: «Не играть, не пить, не воровать... без меня». И, помните, сработало! Вот такой Путь возможен только для действительно великого педагога.
Первые годы коммуны — самые сложные, самые опасные. Через два-три года станет проще. Макаренко будут доверять. Появится коллектив, дисциплина, первое производство, уважение соседей. Коммунары начнут меняться. Сейчас учителя могут сказать, что нет уже беспризорников, и преступники не учатся в школах – не надо защищать их, нарушая закон. Макаренко молодец, но не актуально.
Но про это ли Макаренко?
Смелый учитель доверяет ребенку
Если хочешь помочь ребёнку измениться, сначала пойми себя, не бойся себя, стань собой. Потом стань сам как ребёнок. Тогда сможешь помочь ему пройти дорогу взросления. Нельзя быть Учителем, живя в страхе, боясь ошибок, боясь самого себя. Нужно смотреть на то, что сейчас происходит перед тобой, и реагировать на то, что есть сейчас. Это уже смелость. А смелый учитель научит быть смелым. Свободный учитель научит быть свободным.
В его коммуне все равны — и учителя, и коммунары. Это общий коллектив, общие интересы. Нет иерархии. Так достигалось уважение к взрослым, и так возникало взаимное доверие.
Смелый учитель доверяет ребёнку. Это следующая, очень важная тема.
Макаренко начинает с почти неуправляемого коллектива, все хотят разбежаться, не хотят работать. Но у колонии Макаренко (как потом и во многих других колониях) есть одна очень важная особенность – из неё ВСЕГДА можно уйти, двери открыты, охраны нет, револьвер только у директора. И это будет большой шаг к изменению коммунаров.
Уже в 30-е годы Макаренко, работавший тогда в управлении НКВД, отправят разбираться с бунтом в одной из украинских трудовых колоний. Первое, что он сделает — уберёт охрану, спилит решётки, снимет замки и откроет ворота. Сбегут 3-4 человека… Через некоторое время они вернутся назад.
В нашем 21-м веке можно часто услышать, что детям нельзя доверять, нельзя давать им свободу, они к ней не особо готовы (впрочем, слышать такое можно и не только про детей). Какое самоуправление в школах? Дети не умеют принимать решения, им необходимо чуткое руководство и контроль. Это похоже на отношение учителей, которые не знают смелости. Они боятся учеников. Они готовы играть в демократию и самоуправление по правилам игры из методичек ГОРОНО, но контролируя и оценивая каждый шаг детей. А вот Макаренко так не делал и не думал.
Известная история, которую любят цитировать. Макаренко дал деньги на хлеб бывшему главарю банды налётчиков, чтобы он съездил в Полтаву и купил хлеб на всю коммуну. Тот съездил и купил. Потом ездил постоянно.
На фото: Семён Калабалин
Это был Семён Калабалин, впоследствии ближайший последователь Макаренко. Он был организатором банды, но не долго. До этого честно воевал в Красной Армии. Калабалин был подростком. Организовал банду из взрослых, всех расстреляли, кроме него. Спас возраст. Тогда бывало, что подростки были вполне взрослыми. Вспомним Николая Островского и Аркадия Гайдара, например. Впоследствии он возглавлял детские дома, дома-интернаты. Во время войны был разведчиком. Человек интереснейшей судьбы. Умер в 1972 году.
Доверие становится важным механизмом изменения человека. При каждой возможности Макаренко будет показывать, что он доверяет своим воспитанникам, независимо от их прошлого. Макаренко доверял, но наша школа нашим детям, выросшим в полнее комфортных условиях, не доверяет.
Демократия исцеляет раненые души
Макаренко не оставил нам методик преподавания предметов. Нет у него ничего ни про математику, ни про историю, ни про русский язык. Главное, что мы видим в его книгах и в целом в его наследии, – как выстраивать отношения между детьми, чтобы воспитать их членами общества. Какую бы историю из жизни колонии вы ни взяли, всегда это история того, как было плохо, – потом поменялись взаимоотношения между людьми – и всё изменилось в лучшую сторону.
Ключевым в системе Макаренко считают самоуправление. Это верно. Макаренко очень не любил чиновников и давал возможность руководить чем-нибудь всем воспитанникам. Практически все вопросы в колонии решались коллективными собраниями. Председателем, руководителем, начальником мог стать кто угодно. Вчерашний командир сегодня становился подчиненным своего вчерашнего подчинённого. Макаренко считал коллективное действие основой своей системы.
Во главе был общий сбор коммунаров. Совет командиров – исполнительный орган. Первичная ячейка – отряд. Командиров выбирали на 3-6 месяцев. Кроме этого было комитеты, которые решали ежедневные конкретные проблемы колонии. Туда не только выбирали, но и назначали.
Уже в 60-е годы Александр Нилл, анализируя опыт Саммерхилла, будет говорить, что демократия исцеляет раненые души детей лучше, чем психотерапия. Доверие коллектива, по Макаренко, исцеляло лучше, чем тюрьма.
О свободе и школе: был ли прав Александр Нилл, основатель Саммерхилл?
В колонии Макаренко не было свода наказаний. Решения принимались коллективно и решения о наказании принимались коллективно. Однако всё же решение Макаренко становилось решающим. Некоторым образом диктат его мнения был. Особенно это будет заметно в первой колонии им. Горького. В колонии им. Дзержинского меньше. Там были более взрослые ребята, и к ним Макаренко прислушивался и давал им больше свободы. Были правила, которые устанавливали колонисты, нарушать которые было нельзя, они регламентировали жизнь и производство.
Макаренко бесконечно придумывал самые разные способы взаимодействия. В колони было два театра (один классический, другой миниатюр, коротких реприз – не всем подходила классика, а театр был важен). Театры не только показывали спектакли в колонии, но и гастролировали по соседним деревням. В классическом играл и сам Макаренко.
Для решения любой проблемы Макаренко всегда организовывал совместное действие. Даже для поиска самогонщиков в деревне он создавал отряды, которые могли войти в дом крестьян, уничтожить самогонный аппарат, а заодно покушать. Собственно для этого отряды и организовывали – совместить полезное с необходимым. Впрочем, когда аппарат нашли у председателя колхоза, который и выдал разрешение на поиск самогона, его дом постарались обойти. Тоже полезный навык, наверное.
В разных отрядах, звеньях, мероприятиях участвовали самые разные люди. Разные возраста, мальчики и девочки работали вместе. В колони было очень много разных кружков и секций. И Макаренко старался объединять тех, кто учился в разных местах, у разных учителей, был разного возраста. Всё это приводило к самому широкому обмену опытом и знаниями.
Важнейшей частью системы Макаренко станет совместная трудовая деятельность. Именно эту часть жизни колонистов принято освещать особенно ярко. Труд, сначала простой, потом сложнее, исправляет человека, вводит его в коллектив. Создание материальных ценностей вместе с коллективом – исцеляющая панацея от всех социальных проблем. Считалось, что учебная мотивация начинается с труда. С точки зрения Макаренко и его последователей, труд – вот главный урок в школе. Вспомните теперь ваш урок труда…
Опыт колонии, и не только колоний Макаренко, но и других, доказывал эффективность этого подхода. Но труд должен быть полезным, нужным.
В школах системы Марии Монтессори организуют загородные фермы, где дети совместно выращивают овощи и фрукты, ухаживают за животными… Это очень популярная тема для конца 20 века и начала нынешнего. Снова начинают говорить о пользе труда для детей. А не слишком ли заставлять их помыть пол или грядку вскопать? А Макаренко, напомню, фотоаппараты выпускал и продавал, колония им. Дзержинского на этом производстве зарабатывала миллионы, которые разумно тратила на увеличение производства. Потом это назовут хозрасчётом. (Добавлю, впрочем, что модель фотоаппарата была украдена у швейцарцев и выпускалась без лицензии, хотя, кого это беспокоило в лихие 20-е).
Без абсолютного доверия к воспитанникам колонии эффект самоуправления и эффективность производства были бы, конечно, слабее.
Опыт Макаренко доказывает, что доверие детям и их выбору меняет отношение ребёнка к себе. Делает его уверенным в своих силах. Недоверие – превращает в ребёнка в пассивного и апатичного человека. Только ли Интернет и соцсети убивают сейчас в ребёнке желание учиться? Может быть, если бы современные дети могли больше влиять на процессы обучения и жизни в школе, то школа уже не казалась бы такой скучной? Решили бы как-то проблему мотивации, которая почему то угасает? Но сейчас, с одной стороны, ребёнок видит вокруг себя общество, которое ориентировано на личность, на его интересы, на уважение к потребностям каждого человека. А с другой стороны – современная школа, которая полностью игнорирует эти процессы, происходящие не только в стране, но и в мире.
Конец свободам
20-е годы – годы удивительные. Годы, когда Советская Республика не боится экспериментировать, не боится пробовать. Это время НЭПа. Это время Татлина и Малевича. Это время смелого «Разгрома» Фадеева и первых томов «Тихого Дона» Шолохова. Это время, когда в Москве открывают детский садик по Фрейду (в 1921), а в книжных магазинах лежат книжки по незапрещенной евгенике. Учёные выдвигают самые невероятные гипотезы, как можно улучшить и развить человека. Ещё можно ошибаться.
Система Макаренко успешно действует в 20-е годы, годы относительной свободы. Но к середине 30-х практически перестаёт существовать. Колонии становятся самыми обычными школами. Меняется время, меняется мир. Доверие и самоуправление выходят из моды. Появляется новое образование. Массовое, то, о котором так долго говорили большевики, и которое наконец-то изобрели к началу 30-х.
Прежде, чем мы отправимся в не самые приятные 30-е, спросим: а был ли Макаренко один на педагогическом поле этой битвы за доверие и самоуправление? Отличный повод вспомнить ещё двух наших замечательных педагогов, современников Макаренко.
Станислав Шацкий. Ещё до революции создаст детские клубы. В Подмосковье откроет лагеря, где даст детям полную самостоятельность и самоуправление, организует труд. Создаст трудовую коммуну в 1911 году. Все его начинания будут запрещены царским правительством за «распространение социалистических идей». В 1919 году в Калужской области откроет Первую опытную станцию по народному образованию Наркомпроса РСФСР. В основе педагогики Шацкого самоуправление, трудовое воспитание, интересы детей. Шацкий считается одним из основателей педагогики проектного обучения в СССР (в 1936 году была официально запрещена). В 1932 году Шацкий будет отстранён от всех своих проектов. Умирает в 1934 году.
Виктор Сорока-Росинский, известный по фильмам и книге «Республика ШКИД», которую напишут его ученики. С 1920 по 1925 год до закрытия возглавляет в Петрограде Школу-коммуну им. Достоевского» — ШКИД для трудновоспитуемых детей. Создаёт школу на основе самоуправления, творчества, коллективного воспитания и учёта индивидуальных особенностей каждого ученика. Возглавлял несколько школ для трудных детей, работал учителем. Трагически погиб в 1960 году в Ленинграде.
В 20-е годы школьное самоуправление не было чем-то особенным. Но не во всех школах оно сочеталось с харизматичными лидерами, которые ещё и могли писать интересные книги. С усилением в школах пионерской и комсомольской организации значение школьного выборного самоуправления начнёт падать и заменяться «партийным руководством» и «партийной демократией».
К концу 20-х годов у Макаренко начинают появляться серьезные проблемы с властью. В 1928 году его критикует Надежда Крупская. Макаренковеды считают, что главной причиной критики была статья, где рассказывалось в числе прочих негативных отзывов, что Макаренко заставил своих воспитанников поставить окна в церкви, которые они разбили. Это не укладывалось в концепцию партии по разрушению храмов. После критики Макаренко уходит из колонии им. Горького и переходит в колонию им. Дзержинского, которую до этого тоже курировал. Колония им. Горького была в Наркомпросе (как и закрытые школы Сороки-Росинского и Шацкого), а вот колония им. Дзержинского была при НВКД Украины. В этом смысле НКВД «спасает» систему Макаренко.
В системе НКВД Антон Семёнович проработает до 1935 года и переедет в Москву. В это же время над ним впервые нависнет угроза ареста. Его спасёт его друг нарком НКВД Украины Балицкий. Говорили, что он лично вычеркнул Макаренко из списка на арест.
Следующий раз попытаются арестовать Макаренко уже в Москве. Здесь его спасут новые друзья-писатели Фадеев и Шолохов. Шолохов лично попросит Сталина заступиться за Макаренко.
На фото: Антон Макаренко и его жена Галина Стахеевна Макаренко
Однако в жизни Макаренко всё не так уж и плохо. В 1929 году он встречает свою будущую жену Галину Стахеевну Сальдо (с 1935 года Галина Стахеевна Макаренко). Новая любовь вдохновляет его на литературную работу. В 1935 году выходит самая известная книга Макаренко «Педагогическая поэма». Макаренко становится известным и уважаемым советским писателем. В 1935 году он переезжает в Москву и покупает квартиру в знаменитом писательском доме в Лаврушинском переулке.
«Педагогическая поэма», как и другая советская литература, будет запрещена в Польше. Но в библиотеке Януша Корчака в Варшаве в Доме сирот она будет. Корчак прекрасно читал и говорил на русском языке.
«Педагогическая поэма», Антон Макаренко, издательство МИФ
В 1929 году в Москву прилетел психолог Вильгельм Райх. Ему показали Болшевскую коммуну под Москвой, работавшую по тем же принципам, что и коммуна Макаренко: добровольность, самоуправление, полезный труд. Райх напишет восторженные отзывы. Его друг Александр Нилл, основатель демократической школы Саммерхилл, послушав Райха, восхищался успехами советской педагогики и хотел сам посмотреть опыт коммун. Но ему не дали визу в СССР.
Макаренко много работает, много встречается с родителями и учителями, он много пишет, его охотно публикуют. Он очень успешен. Но в школе он уже не будет работать.
Макаренко умирает от разрыва сердца 1 апреля 1939 года. Прощание с ним пройдёт в Доме литераторов. Макаренко – писатель. Только стараниями его жены и друзей имя Макаренко станет в ряд с самыми выдающимися педагогами мира. Его много публикуют, о его наследии много говорят. Уже тогда появляется идея о том, что Макаренко не для всех, Макаренко работал с беспризорниками и бандитами, а их уже нет, Макаренко – авторский метод, и его не повторить. Но это не так. Макаренко был сыном своего времени, когда быть свободным ещё можно было хоть отчасти. И Макаренко вернётся.
Коммунары против комсомола
В 1940 году Аркадий Гайдар напишет свою самую знаменитую книгу, которую все мы знаем, «Тимур и его команда». Всего за несколько лет по всей стране возникнут «тимуровские отряды». Но тут не будет всё так просто. «Тимуровские отряды» — добровольны, руководителей выбирают, детей объединяют общим делом помощи миру. И они не являются частью пионерии. Уже в годы войны комсомольский актив Москвы будет бить тревогу – пионерские отряды почти исчезли, а «тимуровцы» активно подменяют их, помогают москвичам, количество их отрядов растёт. К концу 40-х «тимуровцы» почти исчезнут. Но в годы «оттепели» появятся снова.
В 60-е годы возвращается и Макаренко. Появляется Коммунарское движение. Дети, вожатые, молодые педагоги создают добровольные объединения-клубы. Они против скучных навязанных сверху планов. Они занимаются делами, которые интересны детям, у них нет идеологии, но есть интересная жизнь, летние лагеря, походы, работа, театры, кружки. Макаренко и его коммунары будут примером, как организовать работу.
Даже сейчас сложно представить, что со всей страны на слёт приезжали дети без взрослых, ставили палаточные лагеря, договаривались с едой и работой, сами организовывали себе интересный досуг и учёбу. Всё это без электронных писем и социальных сетей. Движение строилось на добровольности и самоорганизации.
Первое время партия и комсомол активно поддерживают эту инициативу «снизу». Коммунарское движение становится популярным, его отделения возникают по всей стране. Молодой Симон Соловейчик пишет в «Комсомольской правде» статьи, и вся страна восхищается новыми идеями и инициативами.
На фото: Симон Соловейчик в 60-е годы
С окончанием «оттепели» ситуация начинает ухудшаться. В 1968 году председатель КГБ Семичастный направляет доклад в ЦК. В нём он говорит, что движение становится опасным, оно подменяет пионерию, ширится, что его организаторы планируют проходить в руководство комсомола и менять его (что было правдой: комсомол был сильно оторван от жизни и лидеры движения открыто говорили, что хотели бы и его поменять). К началу 70-х Коммунарское движение под давлением власти перестанет существовать. Оно перейдёт в различные педагогические движения молодых учителей, которые уже в 90-е будут менять образование в новой России.
Воспитать свободного человека
Со времени педагогических экспериментов Макаренко прошло больше 100 лет. Сейчас можно услышать, что его опыт устарел, что Макаренко любил водить детей строем, любил командовать и был частью тоталитарного общества. Это не кажется настолько очевидным.
Макаренко показал нам универсальный опыт воспитания ребёнка, да и человека в принципе. Он испытал свою систему в самых экстремальных условиях и доказал, что есть механизмы взаимодействия, которые будут работать во всех условиях, со всеми людьми (или почти со всеми).
- Только учитель, который не боится быть самим собой, может воспитать свободного человека.
- Труд, направленный на удовлетворение потребностей общества, меняет и развивает личность.
- Самоорганизации коллектива, система выборов, принцип добровольности – эффективны всегда, везде и при всех условиях. Не надо применять насилие и издавать указы, сторонники появятся сами и сами всё сделают.
- Уважение коллектива к личности — очень привлекательный мотив для саморазвития, как личности, так и самого коллектива.
Ноябрь 2023
Читайте далее:
